Молочные реки

Производство молока в европейской части России постоянно снижается. Пока пустующие ниши занимает импорт. Представителям сибирской молочной промышленности пора перестать обманывать самих себя, полагая, что эта отрасль убыточна, настаивают эксперты.

Цены на молоко медленно катятся вниз. Производители подсчитывают убытки и говорят о том, что это социально значимый бизнес. Премьер во всеуслышание признает, что нет в стране ни мясного, ни молочного бизнеса, есть только мясо-молочный. Говорят, что иногда чиновники запрещают даже выбраковку в молочном стаде. Так боятся, что вырежут коров. Эти факты похожи на истерику. Эксперты считают, что именно эмоции мешают зарабатывать на молоке.

Просто еда

По данным Минсельхоза, разбег в падении потребительских цен на молоко и молокопродукты за месяц (с 15 мая по 15 июня) составил от 0,4% (молоко сухое цельное) до 4,6% (молоко 3,2% жирности в пакетах). Снижение цен производства еще больше: молоко 3,2% жирности подешевело на 6,3%, твердые сычужные сыры — на 5%. Сухое молоко прибавило в стоимости больше 4%, однако "выбивание" из общей тенденции легко объяснимо — запрет на импорт белорусского сухого молока дал небольшой скачок цены российского продукта. Однако запрет — мера временная, поэтому и бурного продолжения роста стоимости сухого молока ожидать не стоит. По данным исследований внутреннего рынка, физические объемы продаж молочной продукции на территории Российской Федерации за последний год в целом сократились более чем на 7% — сокращение отмечено практически по всему ассортименту молочной продукции, говорит Владимир Лабинов, глава Российского молочного союза.

Представили предприятий молочной промышленности объясняют снижение потребительских цен не только тем, что лето — это традиционный сезон "большого молока", когда производство по сравнению с зимними месяцами вырастает в среднем в 2,5 раза, но и влиянием пресловутого кризиса. "Кризис заставляет людей пересматривать приоритеты в покупках и ориентирует их на более грамотное вложение денег, даже в продукты питания, — говорит управляющий директор дивизиона Сибирь компании "Юнимилк" Александр Кивич. — В непростых экономических условиях россияне стали отказываться от продукции в категории "удовольствие", и спрос перераспределился в пользу продукции в категории "еда". Другими словами, потребители отказываются от высокомаржинальных товаров — молочных десертов, йогуртов — в пользу традиционных — питьевого молока, кисломолочных продуктов".

На цену производства повлияли и излишки сухого молока. "До сих пор на рынке были излишки сухого молока, которые необходимо было срабатывать. Дело в том, что по техрегламенту молоко с добавлением восстановленного получит название "молочный напиток". Спрос на этот "напиток", скорее всего, будет значительно ниже, чем на молоко. Во-первых, само название неблагозвучно (в Европе такой продукт называется "восстановленное молоко", что ближе к истине). Во-вторых, сопровождавшая принятие техрегламента шумиха в СМИ, прежде всего на телевидении, была довольно тенденциозной и создала "напитку" негативный имидж", — поясняет Антон Калтыгин, директор по связям с общественностью по Уралу, Сибири и Дальнему Востоку компании "Вимм-Билль-Данн". И в качестве небольшого лирического отступления и "защиты" продукта вспоминает, что в Советском Союзе большая часть продуктов, продававшихся в городах, была сделана из восстановленного молока — технологии не позволяли привозить сырье из отдаленных районов — там были маслосырбазы, которые делали масло и сушили молоко. Забавно, но сейчас именно эти продукты вспоминают с ностальгией как чуть ли не "парное молоко".

Действие всех вышеперечисленных факторов на формирование цены заставляет экспертов быть очень осторожными в прогнозах по дальнейшему развитию ситуации. Сообща они надеются хотя бы на стабилизацию стоимости продукта. А Андрей Кивич добавляет, что ситуация с сухим молоком и введением техрегламента сильно "отличила" нынешний год от предыдущих. "Если раньше избытки летнего молока переработчики сушили для дальнейшего использования в периоды осеннее-зимнего дефицита, то с вступлением в силу техрегламента сушка молока смысл потеряла. Поэтому предугадать, как ситуация будет развиваться осенью, сейчас сложно. Вероятно, стоит ожидать роста цен на сырье, однако насколько существенным он будет, прогнозировать сложно", — рассказывает он. Владимир Лабинов уверен, что цены в дальнейшем будут расти, но в среднем они будут ниже уровня прошлогодних.

Под нож

Если снижение потребительских цен на молоко заметили не все и не сразу, то падение стоимости сырого молока давно уже является одной из главных тем разговоров производителей. И разговоры эти далеко не оптимистичны. Не так давно в беседе с директором крупного хозяйства, на балансе которого в том числе и дойное стадо, прозвучало, что до 90% фермеров, занимающихся молочным животноводством, готовы вырезать стадо хоть завтра и отдать освободившееся ресурсы — и земельные, и человеческие — под посевы зерновых, так как они гораздо более рентабельны.

"Сегодня хозяйствам, чтобы сводить бюджет, надо иметь закупочную цену как минимум 8,5 рубля (речь идет об Алтайском крае — Ред.). А цена сейчас 7–7,5 рубля. Если взять цены в Европе, то там за литр молока предлагают 20 евроцентов. Они упали с прошлогодних 32 евроцентов. Но при этом убыточных хозяйств у них нет за счет высокой производительности. Но мы сегодня при таких ценах и продуктивности существовать не можем", — рассказывает Денис Зюзин, генеральный директор компании "Киприно" (Алтайский край). Отметим, что в прошлом году стоимость литра сырья доходила до 13 рублей. А затем начала падать, и зиму фермеры встретили с ценой 12 рублей.

Кроме того, производители анонимно рассказывают о примерах запрещения вырезания скота, даже в целях выбраковки. Есть случаи, когда крестьяне вынуждены содержать коров, которые не дают молока и, соответственно, не могут окупить свое содержание, из-за распоряжений "сверху". Но тем не менее есть те, кто скот все-таки вырезает и, переждав "бурю", начинает заниматься растениеводством. Можно говорить, что молочный вопрос для Сибири сегодня во многом политический. И обостряет его еще больше продолжающееся падение объемов производства в Сибири. Например, предприятия группы "Киприно" прошли апрель–май с загрузкой на 10% ниже прошлогодней. При этом сибирский регион теоретически мог бы стать "молочной житницей" и поставлять свою продукцию в европейскую часть России, тем более что технологии производства сегодня позволяют выпустить продукт с солидным сроком годности — 10, а чаще 20 дней. Но есть в Сибири свое традиционное и очень веское "но".

Отличие коровы от норки

Речь идет о ярко выраженной сезонности на молочном рынке Сибири. "В природе большая часть приплода рождается в конце зимы – начале весны — к теплому времени года. Из-за этого сокращается период вскармливания молоком", — поясняет Владимир Лабинов. Естественное и неконтролируемое появление телят в дойном стаде автоматически приводит к сезонности, когда разница между объемами производства летом и зимой достигает 2,5 раза.

При этом в Сибири, по словам Александра Кивича, ситуация несколько хуже, чем в среднем по России. "Если среднероссийский коэффициент сезонности, то есть соотношение объемов летнего и зимнего молока, составляет 1,54, то в Сибири он равен 1,71. Отсюда ценовые колебания на сырье, что мы и наблюдаем каждый год с началом сезона так называемого большого молока", — говорит он. Самая низкая сезонность в Сибири сегодня — в Томской области. Но молочникам от этого легче не становится.

Необходимо снижать фактор сезонности — это, пожалуй, одно из немногих единодушных мнений наших экспертов. Таким образом можно будет влиять на цену — определяющий и главный стимулирующий фактор для фермеров. "Не надо искусственно поднимать цену летом, когда она низкая; а надо производить больше молока зимой, когда оно дороже. Это, кстати, привело бы и к снижению объема производства летом", — говорит Антон Калтыгин. "Молочная промышленность — объективно рентабельная", — считает Владимир Лабинов и указывает, что при решении хотя бы части проблем — той же сезонности — это станет очевидным. "Если норка моноцикличное животное, и забеременеть она может только раз в год и только в определенный период, то корова — полицикличное животное, и появление ее приплода можно и нужно регулировать", — отмечает он. Несколько хозяйств в Сибири уже пытаются решить проблему планирования растела, но первые результаты появятся не раньше, чем через несколько лет. Однако, говорят эксперты, это не значит, что заниматься этой проблемой не нужно. "Бороться с сезонностью необходимо, для этого есть ряд инструментов — дотирование молока, произведенного в осенне-зимний период, создание мобильных ветеринарных бригад, равномерное планирование отела. От этого выиграют все, ведь стабильная или незначительно варьирующаяся в течение года цена позволит планировать производство и переработку", — говорит Александр Кивич.

Но одним правильным растелом оживить интерес к молочному производству невозможно. Нынешние производители молока говорят о необходимости принятия закона о ценообразовании на молочные продукты и дотировании отрасли в целом как обеспечивающей продовольственную безопасность страны.

Сегодня цены на молоко диктует рынок: уровень производства, потребления и имеющиеся мощности по переработке. Однако производители считают, что это в корне неправильно. "Рынок может регулировать цену на базаре ширпотреба, но когда речь идет о продовольствии и продукции животноводства, здесь рыночные механизмы неуместны по одной причине: это вопрос госбезопасности", — уверен Александр Капелькин, директор ООО "Чарышское" (Алтайский край). Если речь идет о перепроизводстве — а падение цены как раз является сигналом, то рыночная мера может быть одна — сокращение объемов. Но в молочной отрасли цикл производства длительный: от рождения приплода до того момента, пока он начнет давать молоко, проходит несколько лет — а значит, и восстанавливать сырьевой потенциал после сокращения в период дефицита весьма проблематично. Поэтому часть производства нужно дотировать, чтобы фермеры могли получить адекватную цену за сырье. "Сегодня покупателям нужен недорогой продукт. Если мы 85–90% сыров делаем в среднем ценовом сегменте, то и закупочная цена становится низкой", — приводит пример Денис Зюзин. И добавляет, что поддержать отрасль может только длительная и планомерная поддержка государства. Начиная от институтов животноводства, которые должны для северных регионов вывести специальные породы скота, и до полной поддержки по модернизации личных подсобных хозяйств. Кредиты на строительство молокоперерабатывающих предприятий должны быть длинными — на 20 лет, а не на 5, как сегодня. Часть комплексов должна субсидироваться на 20–30%, потому что стоимость комплекса на тысячу голов — 200–250 миллионов рублей. И его никогда не "отбить" в короткие сроки. Просто нужно понять, что такой комплекс будет работать десятки лет. И он окупится через налоги, рабочие места. Поэтому должны быть более серьезные программы по подготовке специалистов, которых не хватает. "Сегодня заманить молодого человека жильем за 500–700 тысяч и зарплатой в 20 тысяч не получается. Нет и качественных учебных заведений. А средний возраст руководителей хороших хозяйств — далеко за 50", — говорит Денис Зюзин.

Подводя итог, нужно отметить, что кризисное время, как лакмусовая бумажка, показало "во всей красе" все проблемы молочной отрасли. При этом участники рынка знают рецепты выхода из него. Но в один голос настаивают на том, что "принимать лекарство" нужно как можно быстрее, иначе молочные реки могут просто оскудеть.

Матвей Эргардт

Материал предоставлен редакцией журнала "Эксперт-Сибирь".