"Монстрация" стала ежегодной традицией и происходит теперь с неизбежностью чемпионатов мира по хоккею. Чтобы поддержать спортсменов, болельщики скандируют: "Шайбу! Шайбу!", но в отличие от сборной России по хоккею, которой такая поддержка пока не очень помогает, сборная России по "Монстрации" одерживает победы одну за другой. Премия "Инновация", почти полная победа над мэрией в двухнедельной согласовательной возне, рекордное число участников, сдержанность полиции во время проведения, расширение географии — вот список последних достижений.
Чьи это достижения? Если взять "Монстрацию" как результат, с чьими целями совпал этот результат? Оставим пока в стороне очевидное — "Лоскутов", "рядовые монстранты", "гражданское общество" и т.д. — и вспомним, как ни странно, выступление Владимира Вольфовича Жириновского на отчете премьер-министра Владимира Путина перед Госдумой 20 апреля 2011 года. В этом выступлении лидер ЛДПР среди прочего также обрисовал и свой проект идеального Первомая.
— Давайте первого мая устроим праздник, на Красной площади соберемся, на трибуну выйдут наши руководители, и губернаторы, и министры. Давайте соберем людей. Это же просто праздник весны. А то опять будем стоять по разным углам Москвы и требовать в отставку правительство, или охаивать президента, или еще что-то. Раз в год можно собраться ради праздника. Шарики... чай за счет коммунистов, — так выглядел проект Жириновского.
1 мая этот проект в основных своих чертах был реализован. В форме последней новосибирской "Монстрации". Пусть не на Красной площади, а в Первомайском сквере, без трибуны с руководителями, зато с фонтаном, но простая праздничная весенняя суть проекта Жириновского воплотилась. Именно эта суть остается в результате суммирования тысячи монстрационных лозунгов. Но как "Монстрация" наполнилась этой сутью, какая сила заставила "Монстрацию" быть такой, что ее в итоге признали культурный истеблишмент, новосибирская мэрия и полиция? Не верим же мы в заговор ЛДПР. Тогда от чьего имени "проектировал" Жириновский? Первомай как праздник весны — концепт распространенный, но в чьих интересах господство этого концепта? Ответить на эти вопросы — значит понять "Монстрацию" в ее становлении.
Сейчас историю "Монстрации" прослеживают вплоть до 1961 года с его лозунгами: "Даешь невесомость!", "Все там будем!", "Хочу!", "Ух, ты!", "Меня зовут Юрой". А как бы выглядели монстранты в 1886 году в Чикаго (откуда и начинается история первомайских празднеств)? Чикагские рабочие на их роль вряд ли бы сгодились, хотя лозунг восьмичасового рабочего дня звучал тогда абсурдно для множества богатых и влиятельных людей. К сожалению, абсурдно он прозвучал бы и в наши дни, в первую очередь, для самих монстрантов, многим из которых еще только предстоит работать, чтобы прокормиться, и отнюдь не по восемь часов в день. В лозунгах "Монстрации" вообще нет связи с текущим политическим моментом, международным, российским или региональным, будь то бомбежки Ливии, расстрелы в Сирии, инициативы олигарха Прохорова или протесты пенсионеров.
В 2006 году, говоря о кризисе "Монстрации", один из авторов ее идеи Максим Нерода в статье, опубликованной на портале "Тайга.инфо", подчеркнул, что единственным "политическим заявлением" акции является то, что каждый человек представляет самого себя.
"Монстрация" в начале своего существования была художественным актом, обнажающим пороки. Но нельзя изобличать одно и то же одними и теми же средствами с упорством ситкома. Там, где есть хорошо поставленная возможность использования товарного знака, искусству места нет. Но непосредственно политический характер "Монстрации" создавался не ее художественной функцией и не попыткой реализации в "Монстрации" института прямой демократии. Говорить за себя и никому ничего не делегировать для российских обывателей типично. В итоге получается, что если каждый говорит только сам за себя, за всех говорит кто-то другой. Здесь "Монстрация" Америку не открыла.
Политической акцией "Монстрацию" сделало государство, те местные административные и полицейские власти, которые отказывали ей в праве на существование. Когда властям пришлось признать "Монстрацию" (в конце концов, сделать так было умнее), политизированность ее стала менее заметной, но по-прежнему где-то рядом.
Екатерина Дробышева, еще один человек, имеющий отношение к первым "Монстрациям", в 2009-м году констатировала: "Очень многие люди теперь готовы идти не под лозунгом "Ы-ы-ы-ть", а под более прозаичным, но, как выясняется, более болезненным для Системы — "Долой милицейский произвол!". Констатация оказалась в общем и целом преждевременной. Так будет не всегда. "Монстрация" ничего никому не предлагает. Это просто школа хождения по главной улице города. Но однажды этот навык пригодится вчерашней школоте. Любая стабильность кончается кризисом. В конце концов в многотысячную политическую демонстрацию превратились даже похороны Льва Толстого".
"Аналог" "Монстрации", 1961 год. Фото с сайта monstration.ru
Иван Бабушкин, специально для Sibnet.ru
От редакции: присланный нам автором текст публикуется практически без изменений — как приглашение к дискуссии. Все наши читатели, интересующиеся "Монстрацией", могут оставить свое сообщение на форуме — нам интересно любое корректно высказанное суждение. Особенно ценными будут мнения жителей Иркутска, Улан-Удэ и Красноярска, где "Монстрации" прошли впервые.
Дата: 04.05.2011, 10:46
Схожие новости по теме:
Один из участников "Монстрации". Фото Андрея Кучеренко, Sibnet.ru
