|
|
|
ВСЕ НОВОСТИ
| ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВО
| ЭКОНОМИКА
| HI-TECH |
E-BUSINESS |
ПРОИСШЕСТВИЯ
| НОВОСИБИРСК
| ШОУ-БИЗНЕС |
Новости / Новосибирск / Евгений Мартышев
Евгений МартышевЕвгений Мартышев поэт, член Союза писателей России, академик Петровской академии наук и искусств по отделению литературного творчества, лауреат XVI Международного конкурса Кондратий Первая глава из новой книги «Резчик Лавр»А ещё такая небыль (Вам нова пари держу). Лепа или же не лепа подвигайтесь. Расскажу. Ну, так вот, не скажу сколь лет назад, в захолустной деревеньке плотник здравствовал Кондрат. Не красавец, не убогий, не глупец и не мудрец, но работничек от Бога: хоть избушку, хоть ларец сладит так, что млеют очи, как в плену волшебных чар. Даже носа не подточит этот как его? Комар. А трудяга! Ранней ранью встал и ну дела вершить! С топором лишь в храм и в баню не сподобился ходить. Даже ляжет спать, погрузит избу во тьму, инструментец свой под лавку, так спокойнее ему. Да чего! Когда бывало править надобно усы брал топор евоным жалом наводил себе красы. Ну а в деле ох и дока! (И откуда этот дар?) На подряде ль, на толоке он всегда и Бог и Царь. Обмозгует всё заране, ясный выберет денёк, с сотоварищами в сани и за брёвнами в лесок. Что попало не уронит. Ель, осину обойдёт. Липа дерево в законе: обувает пусть живёт. А сосна и дуб что надо, если строить вздумал дом! Только чтоб не сучковаты, не с гнильцой и не с дуплом. Срубит так ещё глядит, мастак, чтоб не к северу вершиной пало древо. Только так. А иначе-де непременно в древе зло. Ну кому бы таковое рассужденье в ум пришло? Это что! Ведь дальше больше: выбор места для избы ин ведь тоже не на ощупь и не абы да кабы. В пустошь выгонит телушку, где уляжется она, там и ставь свою избушку хоть на вечны времена. И ведь впрямь не ошибется (фактов не было и нет). Хорошо тому живётся, кто учёл его совет. А уж если самолично подрядился ставить дом, тут никак без необычья и едва ль не с колдовством. Для начала кедр вкопает в центре будущей избы, домовому пожелает малохлопотной судьбы, захоронит ковшик мёда вместе с черепом коня, в храме вымолит погоду, чтоб без солнышка ни дня. А потом топорик в руки, и поехало-пошло: стукоток по всей округе, визг пилы на всё село. День, другой, неделя, месяц, глядь над сирым пустырём горделиво, но без спеси, сам собой воздвигся дом. Да какой! На загляденье! Словно мёд сочащий сруб! Да резные украшенья! Золотой на кровле луб! А на охлупе-шеломе деревянный петушок, дабы всех живущих в доме от нечистых оберёг. Рад-радёшенек Ох, Кондратий, ублажил! Вот расчёт! Ещё желаю угостить по мере сил. А давай! смеётся мастер. Не распутствовал давно. И тотчас пред оным яства, золотистое вино. Прощевайте все печали, а родные подождут! В общем, дня ли через два ли и домой его несут. Припосадят на крылечке, крякнут (ноша нелегка): Извиняемся, конечно. Забирайте мужика. Дарья верная супруга выйдет, не было хлопот, сядет рядышком ни звука, только горестно вздохнет. Муженёк в хмельном угаре растуманит мутный взор, в страхе рядышком пошарит: Мать честна! А где топор? Нет, не думайте, Кондратий не из горьких выпивох. Виноват обычай клятый, поощряющий порок, да и нрав его беспечный, неспособный на отказ. Охо-хонюшки! лучше б пил ядрёный квас. Но ведь это несуразно И, Напиваться квасом в праздник Не смешите же помру. Ладно. Дальше про Кондрата. В общем, в доме всё ладом. Хоть не очень и богато, но пристойно и с умом. Печь у входа красный угол, где в окладах образа, в поставце чиста посуда, в уголочке туеса, рукомойник, стол дубовый, лавки прочные вдоль стен, самотканые покровы, с одеяльцами постель. Что ещё? Светец с лучиной, коромысло на гвозде, на печи тулуп овчинный там уютно, как в гнезде. Там кладут сынка Лаврушу, если часом прихворнёт, иль весной промокнет в луже, иль морозцем проберёт. Мальчуган такой бедовый, инда глаз за ним да глаз. Прозевал лечба по новой. Но об этом не сейчас. О другом в семействе оном мир да Божья благодать, знамо, с мужем искушенным и жене не бедовать. Впрочем, Дарья с малолетства работяща и бойка, и, хотя не без кокетства, сущий клад для мужика. Утром встанет с петухами, глянет, что там за окном, постоит пред образами и пошла кружить волчком. Столько сразу озаботит разгрести не хватит дня: потихоньку печь растопит, глядь из кадки прёт квашня, в стайке пойло ждёт Бурёнка, куры квохчут дай зерна, кошка ласковая шлёнда льнёт, мяуча, голодна. А ещё кормить супруга да в дорогу узелок. Аж до вечера разлука. Ох, намнётся мужичок! Ну а Дарью лишь под вечер приотпустят чуть дела. Сядет (скоро с мужем встреча) у накрытого стола. Рукоделие иль прялка да вполголоса мотив. За околицей тальянка, гулевой речитатив, запах трав плывёт с покосов Но едва звякнёт кольцо, рукоделие отбросив, Дарья пулей на крыльцо. Муж Кондратушка вернулся, хоть и вусмерть утомлён, но красивый светлорусый, очи синие, как лён. Пропотелая рубаха, в прядях стружки завиток. Ох, вздохнёт, устал, однако. Ну и выдался денёк! Дарья в дом проводит мужа, приобнимет, горяча: В баньку! В баньку, дорогуша! Поспеши. Остынет чай! После баньки в свежем чистом, приготовленному рад, попивает чай душистый раскрасневшийся Кондрат. Благодать. Супруга рядом. На столе румян пирог. Хлебный дух. Теплынь. Порядок. Всё, как надобно, и в срок. Неторопкая беседа, как всегда, о том, о сём. Тут же Лаврик-непоседа забавляется с котом. Видно, лепо мальчугану, когда в сборе вся семья. Смех бубенчиком стеклянным брызжет, взрослых веселя. А и то! Какое счастье быть с любимыми в родстве: Заслонят от всех напастей, хоть ходи на голове. В завершенье дня, вестимо, у лампадки, у икон перед взором негасимым благодарность и поклон за судьбу (Господь уважил), за безгорестный денёк. Хорошо б и завтра так же где-то Вместе с родными Лаврушка шепчет благостный канон, а потом на печь послушно и до утра канет в сон. Тятя с матушкой в постелю, но Морфей для них не суть. Для влюбленных день неделя, наскучались. Как уснуть? Наласкаются досыта! Столь наскажут нежных слов! Тут и дрёмушка со свитой презатейливейших снов. Всё! Ниспущена истома на младых. Сгустилась тьма. И до утра тихо в доме. Относительно весьма. Относительно, поскольку ровно в полночь скрип да скрип. Шмыг! Наружу из подполья домовой малой, как гриб. Следом кроха домовиха в сарафанце расписном. Оба-двое обойдут уснувший дом. Позаглянут во все щелки, в самый дальний уголок: Ба! Немытая тарелка! Ба! Нестираный платок! Эх, Дашутка, что ж ты, право? Ну да это не беда! Потихоньку всё поправит осторожная чета, попеняет, глаз да глаз, мол. Миг-другой Покряхтев, как верхолазы, по скатерочке на стол. Ну и где нам угощенье? Позабавимся чуток. Ох! Вишневое варенье! Ух! С капусточкой пирог! Тёплый чай нацедят в блюдца (благо вовсе не остыл), сядут рядом не напьются. А и можно ль? Свыше сил! Разомлеют, повздыхают. Поскребёт Хозяин лоб: Выдать замуж. За кого б? За соседа-домовёнка? Так, считай прощай навек. Ей бы здесь найти милёнка, пусть бы даже человек. Лавр малой. А вот Кондратий Как, Домань, такой расклад? Ты чего, родимый, спятил? Аль забыл, что он женат? знамо думать не моги но порой в делах сердечных так завьются узелки Ведь на то и голова. Ну-к, Глянь, На заре конец застолью. Лишь наметился рассвет, домовые шмыг в подполье, словно не было и нет. Правда косточки от вишен, нет конфектов, пролит мёд. Впрочем, может, это мыши? Но тогда что делал кот?
Дата: 05.04.2007, 0:30, Источник: Схожие новости по теме: |
РЕСУРСЫ РАЗДЕЛА
Далее: Карта раздела |
2024, SWEET211.RU | Сделано с любовью Автор: Maksim Semeykin Дизайн: Master Daemon Web Builder Engine v.2.78c, 2004-2024 |
Страница создана за 0,0156 секунд
|
Сейчас: 22.11.2024, 9:27 |