ударыни XXI века: как в Сибири воспитывают «благородных девиц»

Кажется, что уже никто не зовёт друг друга сударынями и не ходит в школу в шляпках, но это не так. Как научиться православным традициям и основам ведения бюджета, научиться дружить с мальчиками, если такого опыта не было до 16 лет, и почему раздельное обучение не уходит в прошлое — в репортаже из новосибирской Академии благородных девиц.

Последние звонки прозвенели в школах в эту пятницу, но в одном учреждении их отметили не в бантиках и галстуках, а в парадной форме и бальных платьях. Это Сибирский кадетский корпус — единственное в Новосибирске место, где сохранились дореволюционные традиции раздельного обучения.

Это касается не только военной дисциплины у мальчиков — по своим традициям здесь учатся и девочки. Отделение корпуса называется Академией благородных девиц, работает оно уже более 20 лет.

Девочки учатся в академии с первого класса и до выпуска. Попасть сюда непросто, не скрывают учителя, но дело не в строгом отборе, а в сформировавшемся коллективе: среди тех, кто поступает в академию, очень маленький «отсев».

«Раньше мотивацией родителей было раздельное обучение, женское воспитание, эта вся подача. Сейчас большая часть родителей — за школу полного дня, особенно в младшем звене, но в процессе обучения становятся нашими союзниками и понимают приоритеты раздельного, женского образования», — объясняет руководитель академии Елена Венедиктова.

Первую половину дня девочки учатся по общеобразовательной программе, вторую — занимаются домоводством, рукоделием, танцами, изучают основы русской культуры и даже ведение семейного бюджета.

Начальное звено занимается полностью отдельно от кадетского корпуса, ученицы средней и старшей школы занимаются параллельно с кадетами, встречаются с них на переменах, а не только общих мероприятиях, которых немало — в школе много традиционных праздников и даже балов.

Без комплексов

«Нет зажимов, нет комплексов. Все творчески и талантливо могут себя проявить в какой-то деятельности», — объясняет плюсы раздельного обучения директор академии. Проще говоря, девочки не стесняются перед мальчиками, тем самым лучше раскрываясь.

Живут ученицы, в отличие от кадет, у себя по домам: по мнению руководства, система общежития в такой школе исключена, вряд ли её здесь когда-либо решатся попробовать.

«Изначально шло другое — у девочек светское обучение, не было такого построения. Мы пытались создать домашнюю обстановку, домашний очаг», — говорит Елена Венедиктова.

Она постоянно подчёркивает — девочки не оторваны от общества. В свободное время они могут заниматься чем угодно, и от сверстниц из других школ ничем не отличаются.

«Когда в царской России создавались первые женские гимназии, девочек отрывали от семьи, чтобы привить им определённые качества. А мы очень тесно связаны с семьёй, девочки такие же, как и в любой школе. Социум, телевидение, телефоны влияют на них точно так же. Просто мы прилагаем все усилия, чтобы они могли себя вести, подать в обществе», — уверена собеседница.

Всего в академии учится порядка 200 школьниц, которых здесь зовут сударынями. В каждой параллели — по одному классу под буквой «Д», что означает «девочки».

Младшеклассницы на природоведении изучают фауну Австралии, в это же время другие девочки показывают кадетам спектакль «Кошкин дом» на новый лад, где главная героиня увлекается «бизнесом и фитнесом». Солистка быстро крестится перед выступлением.

Что после?

Старшеклассницы академии тем временем готовятся к выпускному. Многие мечтают стать экономистами, кто-то — учителями и историками. Выпускница Наташа Белоус мечтает поступить в театральный институт.

«Так получилось, что все, кто сейчас заканчивает 11 класс, учатся вместе с первого. Кто приходил — сразу было заметно, что воспитание немножко другое, эти девочки другие, у них другие ценности. Мы с первого класса поняли, что главное — это дружба, а они пытались другим привлечь внимание: ну вот, я такая всё, я не слушаюсь родителей… Не знаю, как это объяснить, мы так не ведём себя. Мы их не выгоняли из класса, они просто понимали, что они не уживаются с нами», — рассказывает она о своих подругах.

Среди немногих, кто в академии не с самого начала — Вера Шункова. Она окончила начальную школу в другом месте, но там всё складывалось не так, как хотелось родителям.

«Первые четыре года я училась в другой школе, там возникли проблемы со сверстниками, недопонимания, ну и в принципе мне не нравилось. Мама спросила: хочешь учиться в кадетском корпусе? Я ответила: да, это же круто… В обычных школах дети стесняются друг перед другом делать какие-то поступки, что-то ещё… У нас такого не было, потому что когда ты с ранних лет воспитываешься с девочками, ты проще адаптируешься потом в обществе», — считает девочка.

В последнее время в корпусе работает нововведение: совместное обучение в старших классах. Несмотря на то, что девочки и так порой дружили, и даже образовывали пары с кадетами, далось объединение им непросто. 

«После девятого класса уходят мальчики, и девочки некоторые выбирают себе профессию. Сначала идея совместить классы возникла из-за количества, но всё прошло успешно, нам понравилось, и мы решили, что 10-11 классы будут смешанными. Такой период, чтобы и общаться, и учиться вместе», — объясняет Венедиктова.

Девочки признаются — привыкать к новому коллективу было очень сложно. Привыкшие к мужскому воспитанию подростки даже дёргали старшеклассниц за косички.

«Так как мы не были изначально с ними, не было вот этих детских вещей — привлечь внимание, основанное на игре. Это у нас происходило в 10 классе, поведение было приближено классу к пятому, но это быстро проходило. Это было нормально для нас, потому что мы девять лет учились отдельно. Им же не 20 лет, они взрослеют, знакомятся, это тоже смена обстановки», — говорит 11-классница Катя Латкина.

Многие кадеты и «сударыни» не только пробуют дружить в школе, но и образовывают пары в будущем, не скрывает руководство академии. Но то, как пригодились девочкам навыки ведения семейной жизни, оценить затрудняются.

«Пары складываются, есть семейные пары, где уже дети — выпускники к нам приходят каждый день. Но эти истории в любой школе могут возникнуть, какие-то чувства», — считает директор.