Вызовы для России

Как с ними справиться?

Михаил Делягин

Экономист Михаил Делягин известен не только потому, что он был советником премьера Михаила Касьянова, и благодаря тому, что он — один главных отечественных специалистов по проблемам глобализации. Не случайно Делягин является сегодня научным руководителем Института проблем глобализации… Он известен также своим активным участием в политике и яркой публицистикой. За последние годы Михаил Делягин написал две книги, что называется, на злобу дня. Но, в очередной раз выступая в столице Сибири, он сформулировал вызовы, которые представляют сегодня реальную проблему для России.

Геополитика

У нас сегодня очень плохая демографическая ситуация и есть целый набор разнообразных вызовов. Есть вызовы геополитические — просто в силу снижения рождаемости. Происходит нарушение межнационального баланса и наблюдается рост этнически ориентированного бизнеса. В стратегической перспективе это может означать утрату Северного Кавказа, с одной стороны, и угрозу для России, Сибири и Дальнего Востока — с другой. Как-то в Китае в одной аудитории меня спросили: какова будет позиция российского правительства, когда нас на Дальнем Востоке будет больше, чем вас? Честно говоря, на этот вопрос ответить я не смог и очень не хотел бы на него отвечать.

Второй вызов — скрытое внешнее влияние через диаспору. Когда мы говорим, что чуть ли не 30 процентов избирателей азербайджанского президента живут в России, то мы должны понимать, что есть и обратное влияние на нас. Если это влияние пока не реализуется, то это не значит, что оно не будет реализовано никогда — каналы для внешнего влияния есть, и они открыты.

Дальше нужно сказать о кризисе модели обороноспособности. Мы уже сегодня видим это, потому что даже не в такую армию, как наша, единственного сына отдавать очень тяжело. И большинство людей не отдаст! Наша обороноспособность построена на другой модели — подразумевается, что в семье 4–5 детей, и одним можно рискнуть…

Наконец, последний геополитический вызов связан с разрушением нашей идентичности. У нас была идентичность советских людей, потом реформы ее разрушили. Однако никакой другой взамен не появилось! Есть смутное ощущение, что Россия — это что-то такое, где мы живем: территория, скрепленная двумя федеральными каналами, рублем и — в качестве символа — очередным президентом. Но этого недостаточно для идентичности, ведь она все равно подразумевается культурной и этнической.

Экономика

Есть вызовы традиционные — экономические. Эту тему я люблю, поскольку сам экономист. Прежде всего нужно сказать о сужении внутреннего рынка для всех иностранных инвесторов, которые приходят в нестратегические отрасли. Главная привлекательная черта России — большой внутренний рынок. Но происходит сокращение населения и при этом наблюдается сужение внутреннего рынка. Соответственно снижается экономическая привлекательность России — в стратегической перспективе это риск достаточно серьезный.

Есть проблема безработицы при одновременном дефиците здоровых квалифицированных работников. Я подчеркиваю слово «здоровых», потому что есть проблемы с алкоголизмом и наркоманией. Серьезная проблема — падение качества работы. Например, строится трубопровод на Дальнем Востоке. Правительство полагает, что японцы нам дадут современные технологии, которые позволят строить в сейсмоопасных зонах. Но есть маленькая проблема: японским технологиям нужны рабочие, если не японские, то хотя бы квалифицированные. А если этот трубопровод будут строить таджики или китайцы, то они такие технологии соблюсти не смогут… В Москве по этой причине уже были аварии, но, слава богу, не масштабные.

Отток капитала. Понятно, что половина денег, которые имеет Молдавия, привозится гастарбайтерами из России. Эти деньги уходят из России — пока незначимо, но все равно не очень приятно. Еще проблема: неуплата налогов, криминализация бизнеса, примитивизация производства. Очень неприятная вещь — то, что у нас очень монопольная экономика, но даже в ней возникла этническая компонента. То есть этнический бизнес, который не принимает лиц других национальностей. Речь идет не только о специализации по отраслям, но и об изменении рынка рабочей силы.

Социальная сфера

Социальные вызовы связаны в основном с демографическими проблемами. Скоро у нас 60-летних будет больше, чем 20-летних. Это, помимо всего прочего, создает еще и проблему эмоционального состояния общества, потому что безысходность и озлобленная старость влияют на общий эмоциональный фон. А дальше мы имеем серьезные ограничения социального лифта. Это не обусловлено только проблемами демографии и миграции — это вызвано политикой государства. Этнический бизнес (русский в том числе) недоступен для представителей других национальностей, что также ограничивает возможности повышения социального статуса.

Есть еще одна проблема, решив которую, государство сняло бы две трети всех проблем, — речь идет об этнической криминализации. Этническая преступность есть — это милицейский термин. Но почему-то у нас само использование этого термина считается фашизмом. Почему ФБР имеет отделы, специализирующиеся на тех или иных этнических группах, а мы этого сделать не можем?

Следующая проблема состоит в том, что мы смотрим на бесправие таджиков и нам это неприятно, но мы это терпим. Тем самым мы терпим рабовладение — это накладывает отпечаток на нас и на все общество — оно дичает.

Кроме того, у нас усиленно формируются кланы. Если пять лет назад клановая логика в Москве была вещью странной, то сейчас это абсолютно нормально. Есть еще такая особенность — диаспоры в силу высокой организованности и зависимости от правоохранительных структур являются очень удобным инструментом. В некоторых регионах (в частности, в Санкт-Петербурге) они использовались для «правильного» голосования. Тогда, когда от голосования еще что-то зависело…

Демография

Когда наши реформаторы говорят, что ситуация с демографией у нас такая же, как в развитых странах, они лукавят только частично. Общее у нас есть — это демографический переход, вызванный снижением рождаемости. Он ведет к кризису пенсионной и военной систем. В России это немного ослаблено в силу того, что пенсионная система почти не работает: у нас ничтожные социальные гарантии, и этот груз не очень давит на государство. Тем не менее это достаточно болезненно…

Вторая вещь, в которой мы схожи, — утрата чувства собственной идентичности, которая проявляется в широком распространении мультикультурализма и политкорректности. Запрещается говорить о вещах очень важных, если они где-то кому-то не понравятся. А это ведет к массовому непониманию того, что «плавильный котел», о котором мы так любим говорить, работает в рамках только одной цивилизации, одной этнокультурной группы.

США — классический пример: там вообще была закрыта иммиграция из Азии, а до этого ее жестко ограничивали. Австралия была страной для европейцев — преимущественно англичан — до 1974 года. Как только ограничения были сняты, через 10–15 лет начинается рост внутреннего этнического напряжения.

Отличий от других у нас все-таки значительно больше. Прежде всего нужно отметить, что падение рождаемости у нас чрезмерное. У нас, в России, детей на одну женщину приходится значительно меньше, чем даже во Франции и Германии. А самый высокий среди развитых стран уровень рождаемости отмечается в США. Это вызвано там не только этническим фактором, но еще и усилиями государственной пропаганды. А вот средняя российская семья, по данным социологических опросов, хочет иметь два с половиной ребенка, а имеет только полтора! Примерно для четверти семей причины этого — медицинские, но три четверти семей не имеют детей в силу социально-экономических условий.

Следующее отличие — сверхсмертность. Причин очень много, и они разные. Среди них есть и такая: люди действительно не хотят жить дольше, поскольку у них исчез смысл жизни. Вот они и убивают себя тысячей самых разных способов: потреблением алкоголя, нежеланием лечиться и т. д.

Еще одно наше серьезное отличие от других стран — разрушение здоровья нации, которое проявляется через трудоспособность и репродуктивное здоровье. После 1987 года за шесть лет рождаемость упала в два раза — такое стремительное падение не объяснимо никакими объективными обстоятельствами. Это — следствие российских реформ.

Какой баланс?

Кроме того, меняется этнический и соответствующий культурный баланс. Если посмотреть по группам народов, то народы, живущие в европейской части России, потеряли от десяти до сорока процентов своего состава. Численность русских сократилась на четверть. Вот кто этого избежал — так это татары и башкиры, которых стало на 10 процентов больше. Народы Сибири, в основном, прибавили 20–40 процентов численности, а на Северном Кавказе, за редким исключением, численность увеличилась от 30 процентов до двух раз.

Отдельная тема — китайцы. До сих пор идут энергичные разговоры о том, сколько их в России. По официальной статистике — 300 тысяч человек. Но в 2004 году китайцы легко признавали, что их в России два миллиона человек, и очень неохотно говорили, что, может быть, и три миллиона с учетом тех, кто ездит туда-обратно.

Скажу о еще об одной серьезной вещи, которая произошла. Речь идет об эмиграции носителей европейской культуры и наиболее активной части общества. Уехали почти все греки, многие немцы и евреи. Это приводит к изменению баланса между чертами европейской и азиатской культуры. Тем не менее, когда говорят, что активная демографическая политика невозможна, я считаю это неправильным! Сегодня увеличить среднюю российскую семью на одного ребенка — это реально! Реально при помощи мер государственной политики! Хотя должен сказать, что «материнский капитал» мне представляется не самой лучшей мерой и яркой иллюстрацией того, что хотели как лучше, а получилось как всегда…

Миграция

Есть проблемы и с миграцией. Часто говорят, что нужно привлекать мигрантов, чтобы восполнить нехватку рабочей силы в России, но если мы будем привлекать мигрантов с учетом сохранения этнокультурного баланса, то никаких реальных проблем мы за счет этого не решим! А если пойдем на нарушение баланса, то это приведет к разрушению общества и страны. Решение проблемы рабочих рук, с моей точки зрения, возможно, во-первых, если снизить потребность в рабочей силе за счет улучшения качества имеющейся.

Нужно учить, мотивировать и организовывать — и выяснится, что нам не так много рабочих рук и нужно. Это позволит снизить потребность в мигрантах до того уровня, который общество может переварить. Во-вторых, политика по шведскому образцу — это, по-моему, единственный успешный пример… А суть в том, что когда приезжает человек другой культуры, его селят в точку, где он будет наиболее удален от представителей своего народа. В результате дети мигрантов варятся в шведской среде и уже являются шведами.