Фото: by Edward L. Cooper
Военные эксперты считают, что в последнее время вырос
риск « случайного» начала ядерной войны между НАТО и Россией на фоне с каждым
днем обостряющегося конфликта на Ближнем Востоке.
Недоверие между Россией и НАТО с Соединенными
Штатами во главе, нарастающее на фоне сирийского и украинского кризисов,
возвращает атмосферу холодной войны со всеми сопутствующими ей атрибутами,
включая модель ядерного сдерживания, приводит Politico мнение исследователя
Школы международных отношений Вудро Вильсона при Принстонском университете Брюса
Блэра.
Вашингтон и Москва поддерживает сотни стратегических
боеголовок в состоянии повышенной боеготовности, отмечает эксперт. Эта практика
сохраняется по инерции: в условиях холодной войны оба государства избрали тактику
запуска по тревоге, которая сохраняет возможность инициировать встречный
ядерный удар до того, как ракеты противника успели бы уничтожить большую часть
стратегического потенциала страны.
Учитывая, что время полета наступательных ракет
составляет от одиннадцати минут до получаса (11 минут для запуска с подлодок,
патрулирующих берега оппонента, и полчаса для ракет, летящих с одного конца
планеты на другой), решение о запуске по тревоге приходится принимать под
громадным психологическим давлением и в условиях цейтнота, приводит РИА Новости
выдержки из статьи.
«После оценки данных системы раннего оповещения о
ракетном нападении (три минуты), президент США выслушивает тридцатисекундный
доклад о том, какие есть варианты ответного ядерного удара и какими будут
последствия. У него есть лишь несколько минут для того, чтобы выбрать один из
них — вероятнее всего, от трех до шести, в лучшем случае — двенадцать», —
отмечает Блэр.
По словам эксперта, служившего в ВВС США офицером по
контролю запуска межконтинентальных баллистических ракет LGM-30 «Минитмен»,
время от получения приказа до непосредственно запуска ракет у американцев
занимает одну минуту.
ЯДЕРНЫЙ ЦЕЙТНОТ
Стандартная парадигма взаимного сдерживания,
основанная на нанесении ответного удара при срабатывании тревоги, — это
рискованная конструкция, полагает эксперт. Командный пункт системы раннего
оповещения в США получает данные как минимум раз в день, что позволяет
оценивать ситуацию — есть ли тревога либо сигнал ложный. У операторов есть три
минуты с момента появления сигнала для того, чтобы сделать предварительную
оценку и уведомить верховное командование.
В истории холодной войны уже были случаи ложного
срабатывания систем предупреждения о ракетном нападении: в 1983 году советский
офицер Станислав Петров предотвратил потенциальную ядерную войну из-за ложного
срабатывания системы — компьютер сообщил о запуске ракет с американской базы.
В США, в свою очередь, был случай, когда тревогу
признали ложной в момент, когда советник президента Джимми Картера Збигнев
Бжезинский уже готов был проинформировать главу государства о начале
полномасштабной атаки со стороны СССР, замечает Блэр.
«Если отношения России и Соединенных Штатов снова
дойдут до градуса ядерной конфронтации времен холодной войны, риск ошибочного
запуска станет еще выше, чем в те времена», — пишет эксперт.
Риски усугубляются с появлением киберугроз: «Учитывая,
что мы пока слабо понимаем характер этой угрозы, в высшей степени ненадежной
становится модель запуска по тревоге российских и американских командных
систем. Ядерные боеголовки будут выпущены, как только на компьютер поступит
сигнал тревоги, происхождение которого может быть и не установленным».
Пусть вероятность ядерной войны остается крайне
малой, уязвимость системы нанесения ответного удара по тревоге наряду с
появлением новых киберугроз повышает риск ошибочного ядерного ответа, заключает
Блэр.
