Что же касается содержания, то достается всем - и самодержавию, и либералам, и тем, кто считает, что Февральская революция, как и Октябрьская, организованы были извне.
Кем? Ну, до сих пор понятно было кем. Сейчас, впрочем, находятся и другие фигуранты. В этом винят уже Соединенные Штаты, точнее, тамошних и тогдашних банкиров. Известно, какого происхождения, но все-таки в первую очередь - американцев.
Понятно же всем, что в России вообще событий не бывает. Собственной истории у нее нет, есть только череда надругательств, над нею совершаемых. А она и ее жители вообще ни на что никогда не были способны. Да и не только Россия. Все эти разноцветные революции вокруг нее - это исключительно козни врагов, которые творят, что хотят, на постсоветском пространстве, одна только наша страна стоит, как крепость. А вот тогда в феврале не устояла.
Это один полюс. Другой - либеральная тоска по славным людям Февраля, которым в статье Солженицына достается столько же, сколько и Николаю II. И здесь параллели очевидны. Российские либералы ни в девяностые годы, ни сейчас во власть не стремились. В наши времена им нужна была только некая квота для оппозиции. Ну, сколько-то процентов (торг уместен) мест в Думе для приятного позиционирования и успешной лоббистской деятельности. Люди, на которых свалилась власть в Феврале семнадцатого года, тоже властвовать не рвались. Так, покрасоваться. Попользоваться они не успели - царские чиновники до них уже все разворовали.
Конечно, есть всякие смысловые оттенки, то да се, но в общем-то все они между двумя этими позициями. И потому - как, впрочем, и всегда - истина вовсе не лежит посередине. Она - повторю еще раз, как всегда, - находится в ином измерении.
Сейчас никто, в отличие от Солженицына в начале восьмидесятых, не стремится рассматривать Февраль не только в российском, но хотя бы в европейском контексте. Не считать же подобным контекстом рассказы о заговоре против России. И только Солженицын пишет о происшедшем тогда как о части мирового кризиса. Для него это "процесс померкания национального сознания". И ведь это так, ведь это можно и должно описывать и другим языком - не имеющим отношения к русской литературе, но, тем не менее, адекватно передающим существо исторических и социальных процессов.
Итак, война. Первая мировая. Солженицын говорит: "Вся эта война была ошибкой трагической для всей тогдашней Европы, а для России и трудно исправимой". В ту войну, по его словам, Россия "брошена была без сознания новизны этого века и тяготеющего состояния самой себя".
Но и другие участники империалистической бойни (без кавычек) не сознавали "новизну этого века" и собственное состояние. Первая мировая война была следствием кризиса европейской идентичности и идентичностей европейских наций. И она положила начало тяжелейшему цивилизационному кризису, породившему две модели тоталитаризма - русскую и немецкую - и прочие уродливые формы государственного и общественного устройства в некоторых странах Европы. Кризис цивилизации, как всегда это бывает, сопровождался небывалыми достижениями культуры во всех странах, в том числе и тоталитарных, но они не оправдывают те жертвы, что понесло человечество в прошлом веке.