 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
||||||||||
| ВСЕ НОВОСТИ
| ПОЛИТИКА И ОБЩЕСТВО
| ЭКОНОМИКА
| HI-TECH |
E-BUSINESS |
ПРОИСШЕСТВИЯ
| НОВОСИБИРСК
| ШОУ-БИЗНЕС |
|
Музыка / Звёзды / Российские / Группа "Пропаганда"
 «Пропаганда» — это не хип-хоп!К Пушкину слава пришла в 15 лет, к Шолохову — в 21, а к трем девчонкам из «Пропаганды» она, похоже, заглянет в неполные семнадцать. Пиратские копии их альбома появились на Митинском рынке задолго до официальной презентации. Тогда же дебютный хит «Мелом» зазвучал из продовольственных палаток и газетных киосков — ротации клипа на эту композицию начались несколько позже. А все потому, что не притворяются девчонки, не рисуются…. Человек со вкусом, слушая «Пропаганду», должен почувствовать, что, в отличие от многих наших девичьих групп, это не искусственно спродюсированный проект. Видно, что эти три девочки «свои», «тутошние» — с живыми чувствами и эмоциями. Может быть, живут в соседнем подъезде, может быть, чьи-то сестры или подруги… Им не нужно заигрывать с нетрадиционной ориентацией, ранним взрослением или концептуальными трюками на потеху желтой прессе. Порой искренность оказывается важнее дешевой пиар-мишуры. А «Пропаганда» искренна в своем творчестве как никто другой. Подростковый мир с их помощью смело посмотрел нам в глаза и заговорил с непривычной откровенностью. Не лукавят девчонки, когда поют о несчастной любви и одиночестве («17»), когда радуются жизни («Ветерок»), когда рассказывают о своих сверстниках («Холод, ветер») — и даже когда рассуждают о глобальных проблемах («Ледяной рай»). «Это настоящий Дельфин в женском обличье! — воскликнул известный критик Юрий Сапрыкин, услышав промо коллектива. — Только он один, а их сразу трое!» Три «пропагандистки» — это Вика Петренко, Юля Горанина и Вика Воронина. «Я не Децл, и Юля не Децл, — рассуждает Вика Петренко, — и уж тем более не „Тату“». Да, в наших песнях используется речитатив, но это не значит, что мы подражаем Дельфину. Не видели мы никогда черных кварталов Нью-Йорка, откуда родом хип-хоп, а потому то, что мы поем, не хип-хоп. Мы просто «Пропаганда»! Возраст и мироощущение роднят трио с подрастающим поколением, а его стильная уличная лиричность притягивает многих взрослых. Были случаи, когда после концертов к девчонкам подходили пожилые люди и благодарили за песни. Над своим первым альбомом девчонки трудились с полной самоотдачей. Примерно из 50 музыкальных набросков они сначала выбрали 20, а из выбранных — лучшие 10 треков. Дальше были слезы, ссоры и девичьи драки в студии, личные проблемы и проблемы с песнями, но всегда поиск, всегда творчество. В сентябре 2001 г. «Пропаганда» снимает дебютный клип на песню «Мелом». Ролик создан по мотивам фильма Даррена Аранофски «Реквием по мечте» — пронзительного, интимного разговора о жизни наркоманов. В кадрах мелькают дождливое небо, осенние питерские переулки, темные коридоры коммуналок и убогие обитатели социальных низов общества. И над всем этим парит юная и чистая мечта подростков — разукрасить мрачный мир, сделать его ярче, лучше… Клип сразу же попал в горячую ротацию на MTV, а «Пропаганда» сходу заняла 25-е место в хит-параде по опросам зрителей. Но самые прозорливые понимали, что это далеко не предел. Недавно группа провела съемки нового клипа на композицию «Никто»: одна из «пропагандисток» посвятила эту песню своему любимому мальчику, а другая сценарий ролика увидела во сне. Режиссером «Никто», как и «Мелом», стал сам продюсер «Пропаганды» Сергей Изотов. Подруги в широких штанах Изгнанные из школы девчонки забивались в комнатку Петренко и врубали на полную мощность магнитофон. Врубали, чтобы забыть свои обиды, простить глупого директора, не слышать, как в соседней комнате «папка мамку бьет»… Из колонок неслись звуки песен «Мальчишника», Down Loup, Basta Raims и 2 PAC. А иногда какие-то тантрические темы, японская музыка и ранний Pink Floyd. Где доставали такие записи две подмосковные девушки, неизвестно до сих пор. Зато известно, что от избытка чувств девчонки пробовали сочинять свои песни на английском языке. Чтобы никто не понимал слова. Вот вам наш протест: у нас есть своя тайна, мы творим! «Да вы что, — кричат наперебой девчонки, — у нас были серьезные такие песни! Две озлобленные на безрадостную житуху бабы шпарили такой рэп, что стены качались! А еще мы любили разносить в пух и прах разные сборники хип-хопа. Это фигня, эта тема грузит, а та — загибает… Ура, мы лучше!» Учителя в школе знали об этом увлечении Вики и Юли, а потому задавали им по первое число, стоило только прогульщицам появиться в классе. Химичка, например, терроризировала Вику на предмет ношения штанов вместо юбки. Однажды она выдвинула ультиматум: или в юбке или вообще не приходи! Юбка у Петренко была одна — и очень короткая… За широкие штаны девочек ругали еще больше. Однажды Петренко вышла отвечать к доске и стала на ней что-то старательно чертить. В это время рэпперские брюки предательски сползли вниз. Первым, как ни странно, заржал педагог, а за ним и весь класс. Вика спокойно обернулась, поправила штаны и томно спросила: «Извините, а что здесь смешного?». Весь день после этого одноклассники и учитель, наверное, чувствовали себя полными кретинами. Был, правда, один человек, который помогал Вике и Юле, — их классная руководительница. Мудрая женщина говорила: «Мне все равно, как вы одеваетесь и чем увлекаетесь, только учитесь хорошо…» И тем самым снимала все запреты. Девчонки верили только ей. Уже тогда Петренко задумывалась над своим будущим: «Я точно знала, чего хочу от этой жизни — успеха. Мне говорили: заткнись, ты не умеешь петь! А я всех посылала и пела. Мне говорили: спрячь свои руки-крюки, ты не умеешь рисовать. А я опять всех посылала и рисовала. Так что после школы у меня было два любимых дела — пение и рисование». «Спасибо нашей школе, нашему двору, — говорит Юля Горанина, — за то, что они ненавидели, травили нас. Это они научили нас защищаться и воевать!» Закончив девятый класс, Петренко отправилась в Москву выбирать художественное училище. Но ни одно ей не нравилось, пока она случайно не заглянула в цирковое. Здесь не учили рисовать, зато учили петь.… Горанина же назло всем выбрала медицинское училище. Назло, потому что окружающие были твердо убеждены, что Юлечка станет артисткой. Ведь к тому времени девочка уже успела проявить прекрасные актерские данные в самодеятельных выступлениях. Так рождались идеология и форма будущей «Пропаганды». Дипломантка имени Дунаевского Вику Воронину в обычной московской школе травили, пожалуй, еще больше, чем Петренко и Горанину вместе взятых. Однажды одноклассница с размаху и почти на полную длину вогнала карандаш Вике в плечо только за то, что она не такая, как все. Страсти накаляло и то, что Воронина была отличницей, что давалось ей без особого труда. Она могла пол-урока бить баклуши, а потом блестяще ответить. Или написать контрольную за пять минут и получить «отлично». Так что класс быстро определился со своим изгоем. Тем не менее, Вика успевала параллельно осваивать премудрости игры на фортепиано в музыкальной школе им. Дунаевского и впоследствии получила красный диплом. Мама за руку привела талантливую дочь в Московский камерный академический музыкальный театр им. Покровского. Там девочка пела семь лет, исполняя основные роли в таких постановках, как «Дворянское гнездо», «Давайте создадим оперу», «Ростовское действо» и др. «Закулисный мир театра, — говорит Вика, — оказался еще более жестоким, чем школьный. Дети вообще жестоки по своей сути. От меня были в полном восторге все взрослые, и в полном ужасе — все дети. Как же так, главную роль — этой толстухе?! Часто день заканчивался кнопкой в моем ботинке или гвоздем на стуле». В то же время Воронина случайно попала в команду, озвучивающую Кремлевскую елку. На протяжении нескольких лет с девчонкой нянчились такие знаменитости, что, по ее словам, их даже называть боязно. «После семи лет в театре, — рассказывает Вика, — я, наконец, решилась уйти. Меня слезно молили остаться, но делать там мне больше было нечего. Я планировала поступить в Гнесинку, но однажды, увидев ее серые стены, передумала». Судьба прямиком вела Воронину в цирковое училище. Пройдя подготовительные курсы, она сразу попала во второй тур отбора и вскоре была зачислена на эстрадное отделение. Так рождались один из лучших голосов молодой России и лирический нерв будущей «Пропаганды». Клиническая смерть и творчество На первой же репетиции девчонки серьезно поссорились. Петренко куда-то надо было сбежать, а Вика принялась ныть: мол, посмотрите, как девка халявит. Вскоре студентки извинились друг перед другом, а позже очень сильно сдружились. Тем временем у Воронина начала испытывать серьезные психологические проблемы. Изо дня в день однокурсники и педагоги твердили ей одно и то же: «Корова! Толстуха! Ты куда пришла? Хочешь с таким весом по канату ходить?!» Доведенная до истерики девочка пыталась покончить с собой. Но судьба смилостивилась над Викой — скорая приехала очень быстро. Через месяц после инцидента Вику уже не могли узнать однокурсники. Перед ними была совсем другая девушка — похудевшая на 27 кг (!), жизнерадостная и уверенная в своих силах. «Наверное, я пережила клиническую смерть, — рассказывает девочка. — Помню я все смутно. Очнулась в палате с единственной установкой — жить и побеждать. Никто об этом не знал, но уже тогда я начала сочинять песни». Через несколько месяцев Воронина осмелилась показать свои творения Петренко. Реакция той была однозначной: «Ты полная дура! Да с таким материалом можно горы свернуть!» Несмотря на этот восторженный отклик, Петренко еще долгое время продолжала вместе с Гораниной шпарить рэп на английском. Они даже успели засветиться на местном Чкаловском телевидении со своими песнями. Кроме того, подружки поучаствовали в составе молодой группы Danger Illusion. Но быть на вторых ролях девчонкам быстро надоело. Воронину подруги тогда еще не приглашали, а она тем временем показала свои композиции преподавателю по вокалу Юрию Никитовичу Еврелову. Никитич, как его позже любовно прозвали девчонки, обладал способностью разглядеть в человеке талант и не дать ему исчезнуть. Именно благодаря ему Юля и две Вики нашли друг друга. Он же записал им первую фонограмму, сделал сносные аранжировки, а «на дорожку» напутствовал: как петь, как держать себя на сцене… Наконец девчонки решили работать втроем. Началась мучительная притирка друг к другу. Даже если трех разъяренных кошек запереть в изолированном помещении, они лишь отдаленно будут напоминать наших героинь, закрывшихся в импровизированной студии Никитича, чтобы кустарно записать материал. «Мы сразу решили, что основной фишкой нашего творчества станет женский речитатив, — вспоминает Юля, — но воплотить задумку оказалось не так легко. Мы с девками такие разные. И такие взрывные. Две песенки мы писали ровно год. Были слезы, ссоры, маты, даже за космы друг дружку таскали. А кроме того, у нас возникли огромные финансовые проблемы. Приходилось работать днем и ночью, а в свободное время мы запирались в кабинете Никитича и писали песни». Наработав первоначальный материал, подружки обозвали свой проект «Влияние» и повезли демо-кассеты по клубам. Они уже включали песни «Молитва» и «Про это». Вскоре новую группу пригласили выступить в клубе «Манхеттен». В то время как будущая «Пропаганда» тряслась в ожидании своего первого выхода на сцену, ведущий жизнерадостно верещал: «А теперь у нас в гостях молодой, перспективный, талантливый проект, который называется „Вливание“!» Разгоряченной причудливыми коктейлями публике слово понравилось. «„Вливание“? Круто, круто! Давай еще по одной пропустим!». После концерта — к слову, весьма удачного — у девчонок была истерика. «Ну, какое вливание?!» — орала Юля. «Надо срочно поменять название!» — вторила ей Петренко. А Воронина поступила мудрее всех: поехала домой и сразу же завалилась спать. В ту же ночь ей приснилось новое название группы. Одновременно с этим в спящем Чкаловском Петренко трясла старой газетой перед заспанным лицом Гораниной. «Смотри, — кричала она, — слово-то какое! Почти то же самое, что и „влияние“, только звучней и красивей. Про-па-ган-да!». Горанина молча кивала головой и ничего не понимала. Две Вики независимо друг от друга придумали одно и то же название своей группы. Мистика! Экстремальный цирк на старом Арбате «Я не раз стояла на краю крыши, — признается Юля, — меня удержала только мысль о девчонках и наших песнях. Тогда я стала утешаться тем, что дни напролет сочиняла стихи. Они получались очень черные. Сейчас мы хотим на некоторые из них написать песни, но никак не можем подобрать музыку. Наверно, надо вновь испытать что-то похожее на мое тогдашнее состояние, чтобы такая музыка получилась». Из депрессии Юлю вытащила Петренко. Она не утешала и не уговаривала подругу, а просто продолжала жить своей жизнью: бегала на занятия в училище, на какие-то тусовки в клубы, писала новые песни… И однажды Горанина очнулась. «Вот я сижу в четырех стенах, — думала она, — и нет от меня никакой пользы. А девчонки стараются, им без меня тяжело». В один прекрасный день Юля просто попросила девчонок взять ее с собой на очередные заработки… В это время голодная «Пропаганда» как только ни вертелась, чтобы прокормить себя. Девчонки развлекали малышей на елках, работали ростовыми куклами, таская на себе 35-килограмовые костюмы. Но чаще всего трио околачивалось на старом Арбате — и не зря. Девчонки исполняли в акустическом виде собственные песни. При этом обе Вики стильно двигались и, как бывалые цирковые артистки, то и дело совершали опасные трюки. Вокруг группы всегда собиралась толпа зевак. И однажды в этой толпе случайно оказался Алексей Козин, директор звукозаписывающей компании CD Land Records. «Я прогуливался с очередной делегацией коллег из Германии, — рассказывает он. — Мы уже выпили бутылку виски „Jameson“, и нас потянуло на экстрим. Пробившись сквозь толпу праздношатающихся, мы увидели их». В это время Воронина сидела в шпагате, Петренко жонглировала пустыми бутылками из-под пива, а Горанина злостно читала рэп. Энергичные «пропагандистки» подкупили Козина в первую очередь своими актуальными текстами и искренностью исполнения. Через несколько дней Алексей Козин уже знакомил «Пропаганду» с продюсером. Им стал Сергей Изотов, сделавший в свое время Оскара, «Отпетых мошенников» и «Гостей из будущего». «Дядя Сережа — так мы сразу стали его называть, — галдят девчонки. — Он забрал нашу кассету и сказал позвонить ему на следующий день. Ночь перед звонком была настоящим кошмаром. Мы сначала плакали, потом ржали, как дуры. Ну, все, думаем, если и здесь обломится, то мы не пробьемся никогда». На следующий день Воронина с трепетом набрала номер Изотова. «Приезжайте!» — донеслось из трубки. «Я не выдержала и закричала на весь дом, — рассказывает Вика. — Девки все поняли и тоже заорали…» Дата: 22.08.2005, 0:00 |
РЕСУРСЫ РАЗДЕЛА
|