Отечественные ученые провели исследование "Российское идеологическое безвременье в зеркале социальных медиа", итоги которого говорят о том, что общество разделилось на четыре идеологических группы: либералов, левых, националистов и сторонников действующей власти. Эксперты пугают жителей РФ "идеологическими мутантами" и "веймарской перспективой".
Руководитель исследования Эмиль Паин, доктор политических наук, профессор НИУ "ВШЭ", отметил, что такое разделение российского общества можно считать свершившимся фактом. "Пока идеологическое разделение весьма аморфно, что понятно: люди самоопределяются на основе тех признаков, которые сохранила наша историческая память, а кроме левых-правых, либералов-державников, мы вряд ли что-то помним", — считает ученый.
По его словам, существует ряд признаков, общих для всех четырех течений. Во-первых, негативная консолидация преобладает над позитивной — "если мы дружим, то только против кого-то". Во-вторых, нарастает недовольство: ни одна из идеологических групп, включая провластную, не удовлетворена текущим положением дел, а нынешнюю власть оценивают не более чем как меньшее из зол. В-третьих, во всех группах преобладает скепсис в отношении позитивных перемен. "Это и есть важнейший признак безвременья: настоящее безобразно, а будущее бесперспективно", — резюмировал Паин.
Говоря о размере упомянутых идеологических групп, ученый заметил, что численно в соцсетях преобладает группа провластных, затем идут объединенные левые, а замыкают список либералы и националисты. Он отметил, что исследование опровергает миф о разделении общества на "партию Интернета" и "партию телевизора" — между ними уже нет существенных различий. По словам Паина, наибольшую способность и готовность к самоорганизации проявили левые и националисты, от них заметно отстают сторонники власти (поскольку их организовывают сверху), а наименьший интерес к самоорганизации — у либералов.
Эксперт не исключает, что лидерами политической гонки в России могут стать "идеологические мутанты, возникшие из сочетания ксенофобного национализма и левого социального популизма". Их появление якобы "вызвано запросом снизу": единственной идеей, оказавшейся общей для массовой аудитории всех четырех групп, оказалась именно ксенофобия.
Паин также намекнул на возможность революционного сценария в РФ. "После серии митингов в декабре-мае прошлого года включилась власть. Ее новую стратегию Владислав Сурков назвал "долгожданной жесткостью", а политическая оппозиция (практически всех ее оттенков) — репрессиями. Так или иначе, возникает цепная реакция: действие рождает противодействие. То, что Сурков назвал "однозначной победой" власти, может быть всего лишь естественным запаздыванием ответа оппозиционных сил на действия властей. В начале прошлого века этот ответ растянулся на 12 лет (между 1905 и 1917 годами), сегодня сроки способны сжиматься, а варианты "отдачи" — быть еще более непредсказуемыми", — пояснил ученый.
"История в таких ситуациях, как сегодняшняя российская, предлагала два варианта сплочения граждан на общей платформе. Либо испанский сценарий — пакт Монклоа, когда разные группы объединились в неприятии режима Франко и выработали "дорожную карту" демократического транзита; либо сценарий эволюции Веймарской республики от авторитаризма к диктатуре. Во втором случае объединение происходило не за счет диалога и учета мнений оппонентов, а за счет устранения и выдавливания всех, кто не подписывался под общей программой. Я не говорю, что в России невозможен первый сценарий. Однако опасность второго налицо: он гораздо проще и, если ничего не предпринимать, в силу исторической инерции может осуществиться именно он", — заключил Паин.
