Конечно, после череды стремительных успехов на центральноазиатском направлении, увенчавшейся протоколом намерениях строить прикаспийский, а не транскаспийский, в обход России, газопровод, было соблазнительно счесть это окончательной победой. Однако не прошло и нескольких недель, как срывается визит в Туркмению Сергея Нарышкина. Причем, возможно, не просто визит: развитие успеха президентского порученца могло стать его долгожданной премьерой с весьма выразительными перспективами.
Противостояние двух газопроводов пока - это гонка химер, и исключительно дело политического вкуса отслеживать большую или меньшую проработанность одного из них. И еще довольно продолжительное время успех или неуспех на этом поприще будет игрой на акциях, которые в реальности еще нигде не котируются.
Но в том-то и дело, что большая часть российских начинаний, будь то центральноазиатские инициативы или неформальный саммит, относятся ровно к тому же жанру. И здесь можно было бы сказать, что не происходит ничего нового. Ритуальные игры в гальванизацию тела Содружества продолжаются не первый год и уже не при первом президенте. Однако наблюдается и нечто новое, но уже не с российской стороны, а со стороны партнеров, которые явочным порядком нащупали принципиально иную линию поведения.
То есть, внешне все вроде бы по-старому: партнеры играют вторым номером, оглядываясь на Москву и строя свою тактику исключительно как ответ на исходящие из нее импульсы. Однако за этим скрывается совсем новый тип инициативы.
В Москве с большим энтузиазмом, хотя и без особенных иллюзий встретили предложение киргизского экс-премьера Феликса Кулова о союзе с Россией. При этом очевидно: Кулов нисколько не походит ни на восторженного адепта постсоветского братства, ни на Лукашенко образца середины 90-х годов. Если белорусским президентом, помимо мотивов укрепления собственной власти, двигали вполне осязаемые иллюзии стать на самом деле властителем пространства от Бреста до Владивостока, то Кулов сшит из совсем иного политического материала. И, более того, если бы такой союз хоть в какой-то степени мог стать реальностью, надо полагать ни один из серьезных и амбициозных киргизских политиков не рискнул бы ставить этот вопрос в практической плоскости.
Инициатива Кулова, как ни странно это звучит - не признак возвращения в то прошлое, когда Москва являлась центром постсоветского притяжения, а, напротив, симптом пусть странного и нестабильного, но окончательно случившегося суверенитета. В его рамках имитация интеграции - не более чем способ заманить президента Бакиева в ловушку. Все того же пропагандистского устройства, но никак не реально-политического.
Можно использовать интеграцию и в целях внешнеполитических - лекцию на эту тему у нас читает новый президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов. Строго говоря, он руководствуется теми же мотивами и теми же технологиями, что и его великий предшественник. Но если раньше стараниями последнего варианты глобальной игры ограничивались в основном ближайшими соседями и бывшими братьями, то свободный от особенностей стиля Туркменбаши преемник готов торговаться более развернутым образом. Его появление в Петербурге - несомненно, сенсация, только не совсем того рода, который хочется угадать тем, кто верит в реанимацию СНГ. Это всего лишь часть большой игры, в которой каждая приветливая улыбка в сторону Москвы - на самом деле предложение о повышении ставок ее оппонентам.