Госсекретарь США Джон Керри позвонил министру
иностранных дел РФ Сергею Лаврову, чтобы сообщить о глубокой обеспокоенности
Вашингтона информацией об активности российских военных в Сирии.
«Увеличение количества российских военных и техники
в регионе может привести к дальнейшей эскалации конфликта», — цитирует BBC заявление Керри. По его словам, это
также неизбежно приведет к гибели большого числа мирных жителей, увеличению
потока беженцев и риску конфронтации с коалицией, действующей против «Исламского
государства».
В пятницу газета New York Times написала со ссылкой
на неназванных сотрудников американской администрации, что Россия отправила в
Сирию большую группу военных, секретное спецподразделение, а также
диспетчерский центр ВВС, который развернули на военном аэродроме.
Собеседники New York Times сказали, что не уверены в
намерениях Москвы, но предположили, что Россия создает военно-воздушную базу
для расширения поставок оружия режиму Башара Асада или нанесения авиаударов
против его противников.
ВОЕННАЯ ТАЙНА
В конце августа пресс-служба сирийской армии
распространила видеокадры из района города Латакия, где правительственные
войска ведут бои против исламистских повстанцев из организации «Джаиш аль-Фатх».
Эксперты утверждают, что на них видна новейшая бронемашина БТР-82а, поступившая
на вооружение российской армии лишь два года назад.
В отличие от более старых БТР-80, этот вид техники
Москва в Сирию официально не поставляла. Появление у Дамаска БТР-82а
наблюдатели связывают со средиземноморским вояжем десантного корабля российского
Черноморского флота «Николай Фильченков», который 20 августа проследовал через
пролив Босфор и, предположительно, мог доставить в Сирию партию боевой техники.
Поскольку сирийские военные не знакомы с БТР-82а,
возникли подозрения, что Москва тайно направляет в район конфликта не только
оружие, но и свой персонал.
В минувшую пятницу президент России Владимир Путин
признал, что «мы оказываем Сирии достаточно серьезную поддержку техникой и
подготовкой военнослужащих», однако подчеркнул, что говорить о возможности
прямого участия России в военных операциях против ИГ (запрещенной в России
организации) преждевременно.
