Строго говоря, выбирать Москве в Армении не из кого. Да, в общем-то, и незачем. Не только активные сторонники радикального пересмотра пророссийской ориентации, но и сравнительно умеренные представители этого крыла, как экс-спикер парламента Артур Багдасарян, из числа фаворитов президентской гонки, похоже, вычеркнуты. Судя по всему, этот список вообще состоит теперь из одной-единственной фамилии - премьер-министр Серж Саркисян. И Армения - тот редкий по нынешним временам случай, в котором предвыборное мнение Москвы имеет достаточное значение, но от необходимости его высказывать она избавлена, поскольку все решено без нее.
Однако счесть этот визит просто протокольным было бы тоже несколько поверхностно. К безальтернативности Сержа Саркисяна Запад стал готовиться намного раньше, чем Москва, и фаворит к такому вниманию относился в высшей степени заинтересованно. Не забывая, впрочем, регулярно напоминать о верности главному и истинному выбору Армении - стратегическому союзу с Россией на едва ли не вечные времена.
Союз никогда не был для армянской и российской элит столь обременительным, как, скажем, российско-белорусский. Для России, помимо способа об Армении вообще не вспоминать, союз оставался символом того, что на Южном Кавказе у нас еще есть друзья. Для Армении сама возможность выдавать Россию за альтернативу всем своим противникам была и еще долго будет оставаться политической традицией.
Между тем, слова об обреченности друг на друга все менее справедливы даже для изолированной Армении. И сколько бы ни шутили армянские политологи насчет того, что именно президент Роберт Кочарян довел Армению до того, что стратегическим товаром в отношениях с Россией становится абрикос, совершенно очевидно: кто бы ни был на месте Кочаряна, едва ли он придумал бы способы более решительного сближения.
Теперь на его месте ожидается Саркисян. Которого можно было бы назвать преемником, если бы не одна деталь: Саркисян в назначении таковым не нуждается, он всегда был фигурой примерно одного с президентом порядка и политического веса, и теперь просто настает его час. В некотором смысле он завершает легитимацию армянского режима: уходящий президент, занявший свою должность после свержения Левона Тер-Петросяна 10 лет назад, так и не стал в глазах значительной части армян подлинным лидером, и не случайно все это десятилетие ему припоминали его карабахское прошлое. Саркисян станет президентом по-другому и в другой стране. Ему уже не вспомнят карабахских корней, он ереванский политик с 1993-го года, он, выражаясь языком корпоративного права, добросовестный приобретатель власти: с какими бы нюансами ни получал ее предшественник, следующий ее обладатель уже вне подозрений. И даже обвинения в фальсификации выборов не будут тяготеть над ним годами, как это было с Кочаряном. Кроме всего прочего и потому, что за эти десять лет они перестали кого-то удивлять.
Словом, едва ли Армения поразит мир глубинными изменениями: Саркисян будет таким же президентом, что и Кочарян. Только немного сильнее. Что бы ни говорилось о планах нынешнего президента уходить не совсем, остаться, скажем, премьером с расширенными полномочиями, ради чего, как полагают многие наблюдатели, и затеяна интрига с армянской двухпартийностью власти. Чем бы ни закончилось противостояние Республиканской партии, ведомой Саркисяном, с Процветающей Арменией, будущий президент, надо полагать, найдет способ не делиться властью ни с кем, в том числе и с предшественником.